Все, перелом наступил, процесс носит необратимый характер, и госпереворот неизбежен. Происходит то, что должно было произойти. Как и у любого другого сумасшедшего диктаторского режима, виноваты, конечно же, злые империалисты, США и Госдеп, а кто же еще?
Неуправляемый экономический коллапс приводит к политическому самоуничтожению. Экспорт Венесуэлы упал с 100 млрд долл. в 2012 до 17 млрд в 2018, инвестиции в основные фонды рухнули в 8 раз, экономика в 4 раза сложилась до уровней 60-70-х прошлого века, потребление на душу населения упало почти в 8 раз для 90% населения, инфляция исчисляется миллионами процентов. Только за 2018 год, по предварительным оценкам, экономика рухнула на 35-40% (и это худший год за все время).
Финансовая система де-факто отключена от мирового рынка капитала и денежного рынка, неуправляемое разрушение банковской системы, фондирование и расчеты в национальной валюте на внутреннем рынке заблокированы. Внутренние банки Венесуэлы никого не кредитуют (нет ресурсов под кредитование, т.к. обнулена система национальных сбережений из-за инфляции, никто не взаимодействует с банками); риски, в принципе не просчитываемые из-за катастрофической ситуации в экономике. Иностранные банки закрыли лимиты на Венесуэлу еще в 2016 году. Процветает черный рынок, бартерная торговля.
Массированное банкротство компаний (уничтоженный внутренний спрос, закрытые внешние рынки, перекрытые каналы фондирования, проблемы со снабжением, проблемы с расчетами, неплатежи контрагентов), как следствие – чудовищная безработица (по некоторым оценкам, свыше 50%).
Распад государственных институтов, никто ничего не контролирует, и никто ни за что не отвечает. Коллапсирующая экономика приводит к полному бардаку по всем фронтам и обрушению доходов правительства, а учитывая, что доступ на рынок капитала Венесуэле закрыт, то функционировать приходится как бы в «бездефицитном формате», распределяя то, что получили. А получили ничего. Как следствие, заваливаются все остальные гос. службы, и вместе с ними ускоряет падение экономика. Ресурсов остается только на силовой аппарат и репрессии против собственного народа. Кроме него не работает ничего – ни контрольные, ни регулирующие, ни статистические госорганы, нет ни медицины, ни образования.
В экспоненте процветает бандитизм, мародерство, экономическая и социальная анархия.
Около 95% экспорта Венесуэлы – это сырье, а точнее – нефть. В 2017 они еще как-то держали добычу. В 2018 добыча начала заваливаться. Под конец 2018 было уже меньше 1 млн баррелей. Раньше добывали около 2.5 млн, где 1.5 млн шло на экспорт и 1 млн – на внутреннее потребление. Причина: недоинвестированность, проблемы со снабжением и доступом нефтесервисных компаний, бегство квалифицированных кадров и менеджеров.
Стертая в пыль экономика уже не потребляет 1 млн, сколько – точно сказать трудно, нет данных, но при добыче в 1 млн и меньше уже сложно поставлять на экспорт даже 500-600 тыс. Отсюда и экспорт завалился так сильно.
Уничтоженная экономика Венесуэлы получает в 6 раз меньше валютной выручки, чем в 2012, отсюда невозможность поддержания минимального импорта для жизнеобеспечения, т.к. внутренняя экономика отсутствует. Как результат – чудовищные проблемы со снабжением медикаментами, товарами первой необходимости, продуктами питания. По уровню развития страна за очень короткий срок скатилась на сотню, может даже две сотни лет назад, став беднейшей страной мира, где за чертой бедности находится свыше 90% населения.
О причинах можно говорить долго, так же как и том, что послужило спусковым крючком. Почему с 2013 Венесуэла пошла в разлет? Вероятно, совокупность деструктивных факторов, которые в 2014 усилились падением цен на нефть и дальше снежный ком по нарастающей, когда одно цепляет за собой другое. Но проблемы, безусловно, внутренние. Катастрофа усиливается бегством из страны квалифицированных кадров (или того незначительного числа, которое еще осталось). Некому страну из руин поднимать.
Режим Мадуро имеет безусловный мафиозно-уголовный характер, целью и задачами которого была узурпация власти, грабеж и «национализация» всего того, что способно генерировать прибыль. Но национализация не для народного блага, а исключительно для контроля над денежными потоками (и это важно подчеркнуть!), когда за счет государственного административного и силового ресурса можно было подчинить, подмять по себя отрасли промышленности и грабить, так сказать, «на вылет». Для этого режим Мадуро создал вокруг себя круг лоялистов, а ручных и верных режиму генералов и силовиков расставил на руководящие посты в банки и компании преимущественно нефтяной направленности. На излете режим, по сути, превратился в контрабандистов нефтью и наркотой. Ничего другого в стране не осталось. Госпропаганда Венесуэлы днем и ночью вещала о «кровавых проделках» империалистов, кознях Госдепа, плохом Западе, кольце врагов и успехах боливарской республики! Ничего не напоминает?
Катастрофа шла по нарастающей, триггер мог быть любым, но, опять же, подчеркну, сыграла конвергенция совокупности негативных факторов, которые усиливали друг друга. Когда на ключевых постах в твоей стране расставлены не профессионалы и успешные политические деятели или предприниматели, а лоялисты, лизоблюды и всякие силовики, ничего не понимающие в управлении хозяйством, то катастрофа неизбежна. Отрицательная селекция в действии. Это вопрос времени и обстоятельств. В Венесуэле просто не было людей, которые еще бы на старте распада дали по балде зарвавшейся элите, направив их на путь истинный. А когда катастрофа наступила, то не хватило компетенции/квалификации, чтобы вовремя потушить пожар.
Сочувствия к откровенным бандитам, которые уничтожили страну, нет и быть не может. Получили то, что заслужили.
Для народа Венесуэлы в нынешних абсолютно катастрофичных обстоятельствах даже внешнее управление будет светом в конце тоннеля.
Признание США переходного правительства, безусловно, форсирует обстоятельства, и это, конечно же, приговор действующему безумному режиму.