Затянувшееся разногласие между опросами PMI в производственном/непроизводственном секторе США и устойчивой динамикой потребления — наверное, единственное, что сдерживает развитие темы упадка в рыночных настроениях. Как заметил Morgan Stanley (NYSE:MS), фундаментом текущей экспансии было отсутствие потребительских шоков, с чего, собственно говоря, начиналось большинство прошлых рецессий.
Несколько недель назад в интервью CNBC чиновник ФРС Ричард Кларида даже позволил себе заявление, что «домохозяйства находятся в лучшей форме за всю историю». Разумеется, он имел в виду баланс (активов-обязательств) домохозяйств, рекордно низкую безработицу и высокий уровень потребительского доверия. Процентные ставки на историческом минимуме позволяют выгодно обслуживать обязательства заемщиков, а норма частных сбережений находится в аптренде, сдерживая риски «индивидуальных дефолтов»:
Можно заметить что четыре предыдущие рецессии сопровождались снижением уровня сбережений, что, конечно, усиливает амплитуду кризиса за счет отсутствия важного «буфера» у домохозяйств.
Невысокий риск дефолтов домохозяйств еще лучше прослеживается через известные инвестиционные метрики, такие как отношение расходов на обслуживание долга к доходу (debt service ratio, DSR) или темп частных банкротств (private delinquencies). Нести долговое бремя для потребителя стало легче чем когда либо, опять же, за счет низких процентных ставок:
Другими словами, в агрегированном выражении, домохозяйства США тратят 1/10 дохода на различные процентные платежи.
Но если ФРС смог понизить процентное бремя, нагрузка других «фиксированных платежей» на доход домохозяйств просела в меньшей степени. Предметом интереса на этот раз будет являться метрика отношения расходов на оплату финансовых обязательств к доходу. В число фин. обязательств включены расходы на арендную плату, страховку, оплату лизинга автомобиля и т.д. Большую часть данных обязательств занимает арендная плата.
Если сравнить ширину этих двух каналов «утекания» дохода (расходы на обслуживание долгов и фин. обязательства), можно видеть, что относительно первого второй канал становится шире. На графике ниже это выражено в росте зеленой кривой до максимального уровня за несколько десятилетий:
Можно возразить, что, суммируя их, мы получаем более низкую их долю в доходе домохозяйства, чем до кризиса. Однако динамика важна в контексте падения уровня домовладений в США, или, другими словами, ростом доли домохозяйств, которым приходится платить за жилую аренду.
Причем снижение данного показателя происходит за счет молодых семей, которые обычно не владеют недвижимостью (и не имеют ипотеки), потому что находятся в нижней части спектра доходов и имеют низкий кредитный рейтинг.
Другими словами, состав домохозяйств, уплачивающих процентные платежи, более «разбавлен», нежели состав домохозяйств, несущих арендные расходы – их состав в большей степени представлен молодыми семьями с более низкими доходами и более низким кредитным рейтингом. При этом мы видим, что возрастает и относительная доля именно это типа расходов (арендной платы и т. д.).
Вот аналогия проще: доли грабителей в городе и лесу относительно общего населения могут снизиться, но представим, что часть преступников перебежала в лес и относительно грабителей в городе число преступников в лесу выросло. Если все больше мирных жителей хочет гулять в лесу, общий уровень преступности может даже вырасти.
Вот такой вот неочевидный рост нестабильности в позиции потребителей США, которые не могут уловить широкие метрики.
Артур Идиатулин, рыночный обозреватель Tickmill UK