Сессия вопросов и ответов для СМИ с Председателем Банка России

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Спасибо вам большое за внимание. Я в своем вступительном слове постаралась рассказать и о том конкретном решении по ставке, которое мы сегодня приняли, и о посылах и логике того проекта документа, который является для нас одним из основных, – Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики – и будет определять нашу политику, наши действия на ближайшие три года.

А сейчас я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, если они есть. Спасибо.

ВОПРОС (агентство «Блумберг»)

Можно у Вас уточнить? По первому, базовому, варианту развития ситуации ЦБ видит инфляцию 4,5–5% в следующем году, во втором сценарии, который предполагает ухудшение геополитической обстановки и увеличение налоговой нагрузки, инфляция – 6–6,5%. Правильно ли я понимаю, что ЦБ оценивает вклад санкций и увеличение налоговой нагрузки в инфляцию как 1,5 процентного пункта? И если можно разбить это, все-таки сколько вносит налоговая нагрузка, возможное ее повышение и сколько – геополитическая обстановка и, соответственно, наше эмбарго на ввоз продовольствия? Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Спасибо. Вот эту разницу нельзя впрямую относить только к двум факторам – к повышению налоговой нагрузки или дополнительному действию геополитических факторов. Все-таки это цельный сценарий, который подразумевает и нашу реакцию на возросшие риски по денежно-кредитной политике, безусловно. Что касается оценки влияния факторов, я уже сказала, что, по нашей оценке, вот это влияние торговых мер в августе составило 0,2 процентного пункта. На наш взгляд, максимальный прогнозируемый вклад до середины 2015 года может составить 1,5 процентного пункта. По предварительной оценке, в этом году, до конца этого года это может быть 0,8 процентного пункта, в следующем году – 0,7 процентного пункта.

Но эти цифры, они действительно очень прогнозны, очень условны, потому что многое зависит от того, как адаптируется российская экономика, как быстро будет происходить импортозамещение, в необходимых случаях – поиск иных поставщиков. Поэтому такая рабочая оценка у нас существует, мы ее будет уточнять по мере того, как будут появляться новые данные, и, соответственно, делать прогнозы.

По налоговым инициативам, прежде всего по налогу с продаж: здесь тоже многое зависит от того, если он будет введен, какова будет конструкция этого налога, как регионы будут ее применять, какой охват товаров, товарных групп будет. Поэтому оценки здесь разнятся от 1 до 1,5 процентного пункта – наверное, вот такая оценка наиболее реалистична от введения налога с продаж.

На наш взгляд, введение налога с продаж может вызвать достаточно большую краткосрочную реакцию, а потом, наоборот, эта инфляционная реакция будет замедляться.

ВОПРОС (газета «Ведомости»)

У меня тоже был такой вопрос, но есть еще его вторая половина. Почему у вас базовый сценарий исходит из того, что налог с продаж не будет введен? Вы считаете, что он не будет введен, или вы, например, считаете просто неправильным брать в качестве базового сценария вариант с более высоким уровнем инфляции, чем ваша цель на 2015 год?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Во-первых, решение по нему не принято, и мы рассчитываем в базовом сценарии действительно на такой вариант. Речь не идет о подгонке, скажем так, ожидаемых действий к цели, если я правильно услышала ваш вопрос. Мы поэтому достаточно честно, на наш взгляд, рисуем и показываем второй сценарий и третий сценарий – что будет, если будут приняты определенные решения. Это для Банка России в некотором смысле непредвиденные факторы немонетарного характера, мы должны их учитывать. Поэтому вот эти три сценария и подготовили для того, чтобы понимать, как будет развиваться ситуация.

На наш взгляд, пока решение не принято, мы в базовом сценарии можем рассчитывать на вариант отсутствия налога с продаж.

ВОПРОС (газета «Коммерсантъ»)

Вы в своем выступлении сказали о том, что Центральный банк готов использовать нестандартные решения в случае возникновения угрозы финансовой нестабильности. Что это могут быть за решения? И относится ли к их числу возможное кредитование банков в валюте?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Так как ситуация может развиваться по разным сценариям – действительно, большие факторы неопределенности – эти нестандартные инструменты будут применяться в зависимости от тех рисков, которые мы будем видеть, или в зависимости от тех проблем, которые будут возникать.

К такого рода нестандартным инструментам мы относим, например, линии ликвидности, которые мы давно обсуждали и которые намереваемся вводить с начала 2015 года. Этот инструмент направлен на то, чтобы помочь банкам, которым будут установлены нормативы краткосрочной ликвидности в соответствии с международными стандартами Базеля III.

У нас есть также часто упоминаемый инструмент беззалоговых кредитов. Мы пока не видим необходимости его принимать и применять. Он у нас всегда есть в запасе.

Что касается валютной ликвидности, да, здесь есть определенная напряженность в связи с закрытием внешних рынков. Мы ситуацию эту наблюдаем. На наш взгляд, на настоящий момент нет необходимости вводить какие-то дополнительные инструменты, но у нас есть все возможности эту проблему решить, когда такая необходимость возникнет.

ВОПРОС (агентство «Рейтер»)

А у вас есть оценка ослабления рубля – насколько это влияло на инфляцию до сих пор и когда этот эффект будет исчерпан?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Действительно, у нас в течение этого года наблюдалась неравномерная динамика курса. Сначала рубль ослаблялся, потом укреплялся, потом происходило еще некоторое ослабление. Оценка влияния есть. Она чуть меньше 1 процентного пункта, на наш взгляд, в совокупной динамике. Это за весь накопленный период, с начала года.

Но динамика курса также оказывает влияние на инфляцию с лагом во времени, и еще не все это движение оказало свое влияние, скажем так.

ВОПРОС (телеканал «РБК»)

Вот сейчас клиентам Банка России активно рекомендуют тестировать альтернативные резервные источники для обмена финансовыми сообщениями при трансграничных операциях. Это с чем связано? Есть какие-то опасения, что могут отключить от СВИФТа?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Я надеюсь, что этого не произойдет. Но те механизмы и те инструменты, которые есть, мы должны всегда держать в готовности, чтобы банки могли ими воспользоваться.

ВОПРОС (интернет-издание «Slon.ru»)

У меня такой вопрос. А в связи с чем инфляция в августе так резко выросла, если, по вашему мнению, из 7,7 процента годовых роста цен в августе всего 0,2 процентного пункта – это вклад санкций? Большинство людей считали, что это из-за санкций произошло.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

У нас с вами инфляция повышалась в начале года, потом снижалась, и мы надеялись и рассчитывали на то, что она дальше продолжит снижаться, потому что были предусмотрены более низкие темпы индексации регулируемых цен и тарифов. Но вот эта вновь повышательная тенденция, она связана и с действием торговых ограничительных мер, и с динамикой курса, которая у нас была в предыдущий период – было некоторое ослабление рубля. Да, в мае–июне он укреплялся, но было достаточно серьезное у нас ослабление в первой половине года.

Поэтому у нас инфляция (показала. – Ред.) в июле–августе небольшое снижение: она была на уровне 7,4–7,5%. Это не было большим снижением, как мы ожидали в начале года. Мы ожидали в начале года, что инфляция будет ниже 7%. Из-за повышенного фона в связи с ослаблением рубля мы получили к середине года уже эту достаточно высокую инфляцию, и даже когда она начала расти, она начала расти с достаточно высокого уровня. И вот этот прирост в 0,2 процентного пункта – это во многом торговые ограничения.

ВОПРОС (агентство «ИТАР-ТАСС»)

Эльвира Сахипзадовна, хотела бы спросить про нефть. Вот вы в самом пессимистичном сценарии исходите из того, что в 2015 году в третьем варианте стоимость нефти марки «Юралс» составит 99,5 доллара за баррель, а у нас уже на сегодня 94,79. Как вам кажется, это сейчас просто временный провал по нефти и дальше все нормализуется? Или у нас негативный сценарий уже наступил? Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Цены на нефть очень сложно прогнозировать. На нее оказывают влияние столько факторов – не только глобальных экономических, но и разного рода политических, поэтому мы для себя взяли два сценария по цене на нефть. Первый – это небольшое снижение по сравнению со среднегодовой ценой этого года. И второй сценарий, на наш взгляд, достаточно реалистичный – это не стрессовый сценарий, это более-менее реалистичный сценарий с большим снижением цен. И при этом для нас, конечно, очень важно было показать динамику, что это не стабильные цены, это все-таки снижающиеся цены. Здесь не показан, повторю еще раз, стрессовый сценарий. Мы рассматриваем сценарии, которые могут в тех или иных обстоятельствах реализоваться.

ВОПРОС (агентство «Интерфакс»)

А можно у Вас уточнить? В проекте Основных направлений у вас очень резко снижен прогноз по оттоку капитала по сравнению с текущим годом на следующую трехлетку. Можно объяснить, в связи с чем такие были ожидания?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Ожидания связаны в первом сценарии в том числе с нормализацией внешней ситуации и с тем, что мы не будем проводить валютных интервенций, у нас будет плавающий курс. Поэтому не будет такого большого оттока капитала. У нас отток капитала в этом году самый значительный был в первом квартале, и он был связан с внешними событиями, с динамикой курса и так далее, и так далее. Мы считаем, что эти факторы перестанут действовать.

ВОПРОС (агентство «Рейтер»)

Скажите, пожалуйста, а как вы сейчас оцениваете свою денежно-кредитную политику – как жесткую или умеренно жесткую? И если у вас говорится, что в первой половине 2015 года ЦБ будет придерживаться умеренно жесткой денежно-кредитной политики, это значит, что эта политика будет как сейчас, то есть ЦБ не будет повышать ставку?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Мы оцениваем нашу политику как умеренно жесткую, а решение о ставках мы принимаем исходя каждый раз из анализа всех факторов, которые влияют на наши решения о ставке. Это не только и не столько фактическая инфляция, сколько среднесрочный прогноз по инфляции, инфляционные риски, инфляционные ожидания, темпы роста экономики, ситуация на рынке труда и ее динамика, учитывая различные показатели. Поэтому, исходя из действия всех этих факторов и тенденций, будем принимать конкретные решения по денежно-кредитной политике.

ВОПРОС

Вы неоднократно в своей речи делали оговорку, ссылку на экономической рост, на ситуацию с экономическим ростом. Сознательно ли это сделано? Ведь у Центрального банка нет задачи поддерживать экономический рост. И что поменяется в ситуации с созданием рабочей группы по взаимодействию ЦБ и правительства в части проведения денежно-кредитной политики (я имею в виду обращение, которое сделал Улюкаев)?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

По экономическому росту. У нас в целях денежно-кредитной политики – поддержание ценовой стабильности, в том числе для целей экономического роста. И мы считаем, что мы вносим вклад в экономический рост именно через снижение инфляции. Почему я много говорю об экономическом росте? Потому что, мне кажется, очень важно понять то, как в конце концов Банк России может влиять на экономический рост в нашей ситуации. В нашей ситуации, когда темпы экономического роста зависят прежде всего от структурных факторов, от скорости структурной адаптации экономики, структурных мер, денежно-кредитная политика очень мало что может сделать. Часто обсуждают разрыв выпуска, циклический, структурный спад. Для нас важным показателем является и ситуация на рынке труда, поэтому мы за ней пристально смотрим, и смотрим на разные показатели, повторю еще раз, – не только на общий уровень безработицы, но и на другие, которые показывают, насколько есть неполная занятость. И мы не можем методами денежно-кредитной политики и стимулированием спроса обеспечить загрузку этих факторов (производства. – Ред.) и получить экономический рост. На наш взгляд, сейчас таких возможностей нет. Поэтому мы и говорим о том, что важно создавать структурные условия для экономического роста и давать бóльшую определенность, в том числе с точки зрения будущей динамики инфляции, которая будет как один из факторов способствовать появлению инвестиционных проектов. Вот у нас такая логика нашего влияния на экономический рост.

Что касается нашего взаимодействия с правительством по поводу целей и в целом денежно-кредитной политики, я активно поддерживаю усиление координации в вопросах экономической политики, разных ее аспектов. Денежно-кредитная политика оказывает влияние на другие составляющие экономической политики. Точно так же и обратное влияние есть. И вы знаете, мы оцениваем вероятность принятия тех или иных решений, тех или иных факторов немонетарного характера, которые влияют на инфляцию. В частности, влияние тарифов естественных монополий, не только налоговой политики.

И поэтому такой режим координации, особенно в условиях, когда много рисков, много неопределенности, должен быть более плотным. Я с этим абсолютно согласна, и мы будем проводить такие консультации на уровне Председателя Банка России, министров финансово-экономического блока, на экспертном уровне. У нас есть и подходящие форматы. Вот, например, Основные направления денежно-кредитной политики, которые мы сегодня обсуждали. Обсуждение этого документа достаточно длительное, процедурное. Мы будем обсуждать и на Национальном финансовом совете, куда входят представители Государственной Думы, Правительства, Администрации Президента, затем на заседании Правительства, в комитетах Думы. Поэтому есть возможность и в целом, и по направлениям обсудить, и по согласованности, скоординированности нашей политики. И, конечно, есть инструменты обычных консультаций, которые будут действовать.

ВОПРОС (агентство «РИА Новости»)

Эльвира Сахипзадовна, а как вы оцениваете сегодняшнее заявление ЕС о том, что они ужесточают, вводят новые ограничения по отношению к ряду российских банков? Как вы считаете, как ужесточение санкций может повлиять на российский банковский сектор? И не приведет ли это к росту ставок по кредитам или депозитам? Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Я думаю, часть принятых решений уже была заложена в ожидания участников рынка. Безусловно, принятие таких мер ограничивает возможности наших компаний, наших банков обращаться к глобальным рынкам капитала, ликвидности. Возникают и вопросы о том, как будут рефинансироваться долги наших компаний и наших банков. На наш взгляд, валютная позиция наших банков и наших компаний достаточно сбалансированна и позволяет решать эти проблемы. При появлении дополнительного спроса на валюту это можно делать и через нашу валютную биржу, через валютный рынок.

Что касается еще одного эффекта, когда заемщики-предприятия возвращаются на наш рынок и предъявляют спрос на кредиты к нашей банковской системе. Наша банковская система может наращивать кредитование российских компаний, что она и делала, кстати, в первом полугодии, в том числе во многом благодаря тому, что крупнейшие заемщики вернулись, если можно так сказать, с внешнего рынка на внутренний рынок. И банковская система может это делать достаточно безынфляционным способом, потому что реально повысился спрос на кредиты в российской банковской системе.

ВОПРОС (агентство «Интерфакс»)

У меня такой вопрос. Вы сказали о том, что банковская система сможет наращивать кредитование. Прогноз на этот год представители ЦБ называли 15–17% общего кредитного портфеля, и как раз с условием того, что рынки для наших заемщиков вряд ли откроются в ближайшие, наверное, полгода-год, а спрос на рефинансирование и на кредитные продукты в общем-то растет. Какую оценку, какой прогноз по росту кредитования ЦБ видит на 2015 год?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Действительно, темпы роста кредитования увеличиваются, и оценку я подтверждаю – около 15–17%1.

При этом спрос (кредитных организаций. – Ред.) на рефинансирование в Банке России растет. Мы его удовлетворяем, на наш взгляд, и, по нашим оценкам, до конца этого года увеличение валового кредита2 составит дополнительно 1 триллион и достигнет 6,3 триллиона рублей. А за 2015 год мы ожидаем увеличения до 7 триллионов, то есть примерно на 700 миллиардов рублей. Меньший темп прироста валового кредита будет обусловлен, в том числе в базовом нашем прогнозе, отсутствием необходимости проводить валютные интервенции и соответствующим образом изымать ликвидность.

Прогноз по росту банковских портфелей на 2015 год – около 11%.

ВОПРОС (телеканал «Россия 24»)

Эльвира Сахипзадовна, а как вы относитесь к переходу корпоративных заемщиков с западных рынков капитала, которые сейчас объективно закрыты, на восточные площадки привлечения ликвидности? Может ли это как-то сказаться на стоимости заимствования для них? Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Спасибо. Это естественная реакция наших корпоративных заемщиков. Кстати, попытки переориентироваться или даже не переориентироваться, а диверсифицировать свое присутствие на рынках капитала происходили и в предыдущие годы, скажем так, это не обязательно связано только с геополитическими факторами. Но, безусловно, это процесс не одномоментный, он будет происходить, и я думаю, что наши компании будут находить там инвесторов. Это абсолютно нормально. Мы надеемся, что этот процесс будет естественным образом развиваться и отвечать потребностям наших корпоративных заемщиков в диверсификации рисков, в том числе в диверсификации рисков с точки зрения привлечения капитала, потому что ориентация только на часть рынков показала некоторую уязвимость. Поэтому нужно действительно более тесно и более активно работать на других рынках, тем более что на азиатских рынках формируются достаточные источники такого капитала. Мне кажется, это правильный и здоровый процесс.

ВОПРОС (агентство «Рейтер»)

Можно еще уточняющий вопрос по механизму прогнозирования? Как у вас будет теперь строиться ваша политика принятия решения по ставкам, если, допустим, в 2015 году вы не меняете цель в 4,5%, но уже прогнозируете, что инфляция будет выше, чем эта цель, даже в базовом варианте. Аналитики тоже ждут выше. То есть в 2015 году вы будете решение по ставке принимать исходя уже из среднесрочной цели 4%, то есть цель в 4,5% вы уже не будете включать в свои расчеты, в решения по ставке? Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Мы не будем пытаться любыми способами загнать инфляцию, если можно так сказать, в 2015 году в цель 4,5%. На наш взгляд, существуют риски ее недостижения. И мы будем принимать решения исходя из баланса инфляционных рисков и рисков экономического роста. И когда мы говорим об инфляционных рисках, для нас важным ориентиром действительно становится среднесрочная инфляция и уровень инфляционных ожиданий – тот уровень инфляционных ожиданий, который может привести к тому, что инфляция в среднесрочной перспективе вернется вот к этой траектории, которую мы установили в 4%. Цель в 4,5% была установлена нашими предыдущими решениями в прошлом году и во многом отражает ту политику, которую проводит Банк России – по сути дела, одновременно снижает инфляцию и переходит к режиму инфляционного таргетирования. Поэтому в отличие от многих стран, которые таргетируют инфляцию, – например, у многих развитых стран есть одна цель в 2% – мы вводим режим таргетирования инфляции одновременно со снижением инфляции с достаточно серьезных уровней.

Поэтому у нас были вот эти промежуточные цели – 5% в этом году, 4,5% в следующем – предусмотрены. Мы не считаем нужным, еще раз скажу, пересматривать цели, но прогноз или факт может отличаться от этой цели. И, на наш взгляд, очень важно различать именно цель, прогноз и факт. Это очень важно, когда мы говорим об инфляционном таргетировании.

ВОПРОС (газета «Ведомости»)

Когда Вы на предыдущих пресс-конференциях говорили о переходе к свободному курсообразованию с 2015 года, Вы говорили, что ЦБ рассматривает два варианта: либо сохранение каких-то правил, не обязательно коридора, но каких-то понятных и четких правил, когда ЦБ выходит на валютный рынок; либо же второй вариант, когда ЦБ будет выходить на валютный рынок по ситуации.

Если я правильно поняла из Основных направлений денежно-кредитной политики, возобладал все-таки второй вариант. Хотя ранее говорилось, что для нашей российской действительности предпочтительнее все-таки наличие правил. Юдаева так говорила. Почему же выбрали все-таки второй вариант?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Абсолютно корректно, абсолютно правильно. Раньше и сейчас, когда мы заявляем о том, что мы переходим к режиму инфляционного таргетирования, мы исходим из того, что в случае возникновения угроз финансовой стабильности, только в этом случае, мы будем выходить на валютный рынок, осуществлять валютные интервенции. Я не беру случаи пополнения резервных фондов с точки зрения ситуации на финансовом рынке. Поэтому, действительно, была возможность выбора между двумя вариантами по финансовой стабильности: либо четко определить критерии, что такое финансовая стабильность или риски финансовой стабильности, и заявить об этом рынку, либо действовать в зависимости от ситуации.

Мы изучили и международный опыт, как мы говорили, и собственную практику, в том числе начала марта, и возможные критерии определения финансовой стабильности. Все критерии и возможности определения этих критериев, к сожалению, не являются эффективными, если можно так сказать, потому что риски финансовой стабильности могут возникать из разных факторов. Абсолютно из разных обстоятельств. Мы это уже видели. Проявляться по-разному, в разных сегментах финансового рынка.

Поэтому, на наш взгляд, все-таки будет правильнее действовать исходя из ситуации, которая будет складываться. В этом случае очень важно иметь механизм постоянного мониторинга финансовой стабильности. По широкому кругу возможных рисков, возможных обстоятельств мы это делаем. Вы знаете наши обзоры финансовой стабильности. И мы расширяем периодически направления, в которых мы смотрим за возможностью возникновения финансовых рисков сектора. И так далее.

Поэтому в этих условиях, несмотря на то, что есть недостатки у второго варианта, я их прекрасно понимаю, на наш взгляд, он все-таки более эффективен. Потому что иначе формализованный принцип определения финансовой стабильности может дать ложный ориентир рынку – что только эти признаки являются критериями угроз финансовой стабильности. Мы их, к сожалению, все предусмотреть не можем и все факторы не можем предусмотреть.

Поэтому необходим мониторинг и действия в соответствии с ситуацией, с масштабами и сложностью этих угроз.

ВОПРОС

Можно уточнить? Начиная с заседания ЦБ в апреле в заявлении ЦБ упоминается демографический фактор как влияющий на рост. Почему именно в апреле? Вы рассчитываете, что дальше вклад этого фактора в экономический рост будет усиливаться, и ЦБ начал поэтому обращать на это внимание, а до этого как-то не очень обращал? Вот почему происходит упоминание этого фактора? Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Нет предела совершенству. Мы действительно стали, может быть, гораздо более внимательно смотреть за тем, что происходит на рынке труда, для того чтобы реагировать на факторы, которые влияют на темпы роста. В том числе мы хотим понять, не появляются ли факторы, значимые факторы циклического спада. Мы ищем показатели, которые свидетельствуют именно о структурном характере замедления экономики более надежно, может быть, чем методы оценки разрывов выпуска, которые многими аналитиками критикуются. Хотя мы эти методы используем, модели используем, считаем по этим моделям. По нашим оценкам, разрыв выпуска есть, но он незначительный. На наш взгляд, таким надежным показателем является ситуация на рынке труда. Нынешняя ситуация на рынке труда в значительной степени обусловлена демографическими тенденциями. Это не значит, что вот этот фактор, связанный с трудовыми ресурсами, из-за демографических тенденций нельзя преодолеть. Можно. Но для этого нужна действительно расшивка узких мест – бóльшая мобильность рабочей силы, для того чтобы был переток из регионов, прежде всего из производств с низкой производительностью труда в производства с высокой производительностью труда. И тогда потенциальный выпуск сам будет увеличиваться.

Мы придаем этому большое значение, так как это один из факторов, значимых факторов, которые мы учитываем при принятии решений по денежно-кредитной политике.

ВОПРОС (агентство «Интерфакс»)

У меня несколько такой попсовый вопрос… Ровно год назад, когда ЦБ объявил о реформе процентных ставок и подтвердил переход к режиму таргетирования инфляции, он заявил, что откажется от ставки рефинансирования, которая сейчас носит справочный характер. Прошел год. Можете рассказать, какие все-таки у вас планы? Ключевая ставка почти сблизилась со ставкой рефинансирования. Вам осталось всего 25 базисных пунктов. Как вы будете от нее избавляться?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Решение о введении ключевой ставки было принято в связи с нашими планами перехода к режиму инфляционного таргетирования. В этой ситуации действительно нужно иметь более четкий механизм проведения сигналов от нашей политики до денежного рынка и дальше – до экономики.

На наш взгляд, введение ключевой ставки оправдало себя. Это позволило нам удерживать в этом году краткосрочные ставки денежного рынка в процентном интервале, близком к ключевой ставке, несмотря на многие внешние факторы, которые при прочих обстоятельствах могли привести к большей волатильности процентных ставок на денежном рынке. Введение именно ключевой ставки и более простой четкой системы инструментов, на наш взгляд, способствовало тому, что ставки денежного рынка были относительно стабильными.

Ставка рефинансирования действительно сейчас носит справочный характер. До 1 января 2016 года. И мы исходим из того, что к 1 января 2016 года ставка рефинансирования будет скорректирована до уровня ключевой ставки. Но для того нужно, конечно, чтобы были приняты все нормативно-правовые документы, изменения в законы, которые до сих пор увязывают и меры господдержки, и иные какие-то нормы. Они привязаны к ставке рефинансирования. Это должно быть сделано.

ВОПРОС (агентство «Рейтер»)

Я по поводу сегодняшнего решения. Дело в том, что аналитики разделились, когда прогнозировали сегодняшний вариант. Многие говорили, что, так как инфляционные риски уже велики, по логике, ЦБ должен был поднять ставку, потому что было известно уже об эмбарго, при этом не было известно, что будет с налогами.

То, что ЦБ все-таки сохранил ставку, связано с пересмотрами какого-то прогноза? Вот Вы говорите, что текущее решение связано с тем, что вы пересмотрели базовые прогнозы. Все ли были единогласно за то, чтобы не повышать сегодня ставку? Почему были, так сказать, проигнорированы инфляционные риски, им было уделено меньше внимания? Спасибо.

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Первое. Было уделено достаточно внимания инфляционным рискам. Значительная часть этих рисков была учтена нами при принятии решения в предыдущий период.

Второе. Те решения, которые были приняты, это очень важно, они действуют с лагом, они еще не отразились в полной мере на действиях субъектов экономической активности. Так, например, ставки для конечных заемщиков действуют с определенным лагом, не обязательно один к одному. Поэтому действие нашего предыдущего решения еще в окончательной мере не проявилось.

Кроме того, мы делаем оценку исходя из всех инфляционных рисков, то есть вероятности недостижения установленных целей в среднесрочном периоде. И по нашему мнению, исходя из всех параметров прогноза, из всех параметров уточненных прогнозов в случае реализации достаточно благоприятного базового сценария эти инфляционные риски, часть из них не реализуется. И мы можем достичь цели по инфляции в среднесрочной перспективе.

Поэтому, на наш взгляд, необходимости такой не было на данном этапе, но мы предупредили о рисках повышения инфляции и, соответственно, о возможной направленности денежно-кредитной политики.

ВОПРОС (агентство «Рейтер»)

Насколько единодушным было сегодняшнее решение сохранить ставку?

Э.С. НАБИУЛЛИНА

Мы пока не публикуем информацию о том, как голосовали. Вы задаете часто этот вопрос. И я часто отвечаю. Мы обсуждаем вопрос публикации и результатов голосования, и стенограмм, как это делают некоторые центральные банки, и рассматриваем возможность делать это на каком-то этапе, мы все-таки готовы здесь двигаться постепенно. Мы только на начальном этапе инфляционного таргетирования. Но такой вариант возможен. И когда мы примем такое решение, безусловно, я скажу о том, как мы голосовали. Такая информация будет раскрываться.

Спасибо всем.

1 Здесь: с учетом кредитов нерезидентам (Ред.)

2 Здесь: требования по необеспеченным кредитам, операциям РЕПО, сделкам «валютный своп» (Ред.).

Источник: Пресс-служба Банка России