Это понятно, ведь по данным World Nuclear Association в 2020 году в Казахстане добывалось около 41% мирового урана. Идущие следом Австралия, Намибия и Канада далеко позади.
На рынках всегда срабатывает рефлекс: волнения, беспорядки или переворот где-либо – бойся перебоев в поставках. Тем более, когда перебоев хватает и без всяких волнений. В прошлом году аналогичные рефлексы срабатывали в отношении олова после переворота в Мьянме и алюминия после переворота в Гвинее.
Мы с вами понимаем, что Казахстан сильно отличается от Мьянмы или Гвинеи, но для американского инвестора, особенно розничного, большой разницы нет.
Настрой розничных инвесторов на урановом рынке стал важен после запуска Sprott Physical Uranium Trust (OTC:SRUUF) летом прошлого года. Именно их энтузиазм резко поднял цены на уран с $30 до $50 за фунт в сентябре. Но затем энтузиазм постепенно затухал.
Сам уран, и вслед за ним бумаги урановых производителей, такие как Kazatomprom (LON:KAPq) или Cameco (NYSE:CCJ), о которых мы писали немало хорошего, оказались в нисходящем тренде. Негатива добавили и недавние новости о закрытии половины оставшихся реакторов в Германии и 4 во Франции.
Чего ждать теперь?
Сложно представить себе, что в Казахстане может произойти нечто, способное всерьез и надолго повлиять на операционную деятельность KAP или других урановых компаний, работающих в стране. Поэтому текущий эффект пока рассматриваем как краткосрочный.
Но отрасль перспективна в любом случае. Курс на снижение углеродных выбросов неизменен, и роль ядерной энергетики будет расти. По данным той же World Nuclear Association, сейчас в мире строятся более 50 реакторов, а уже в обозримом будущем их может стать более 300. Львиная доля приходится на Азию, но даже в Северной Америке возможно подобие ядерного ренессанса.
Интересно, что первая реакция всех урановых производителей на события в Казахстане, включая KAP, была резко позитивной. Сегодня на премаркете американо-канадские производители, такие как CCJ, UEC, DNN и урановый ETF URA продолжают рост, а KAP корректируется.
Считаем эту коррекцию относительно других скорее психологическим, чем фундаментальным моментом. Но здесь дело вкуса, многим не нравятся риски, связанные с политической неопределенностью.