На следующей неделе ОПЕК и ОПЕК+ проведут очередное заседание для оценки эффективности соглашения об ограничении добычи. Странам и союзникам картеля предстоит решить, следует ли продлять нефтяной пакт до июня.
На предыдущем заседании в июне этого года группа приняла решение продлить сделку до марта 2020 года (на десять месяцев вместо обычных шести), тем самым немного снизив давление на декабрьскую встречу. Этот шаг, возможно, должен помочь избежать скачка, аналогичного событиям декабря прошлого года.
Несмотря на некоторое снижение значимости, предстоящая встреча продемонстрирует снижение рыночной власти картеля. Вот на что следует обратить пристальное внимание:
1. Небольшие игроки покидают картель
В прошлом году из ОПЕК вышел Катар, а в 2016 году – Индонезия. Вероятно, на очереди Эквадор, который в октябре официально объявил о своих планах покинуть картель (поскольку стране необходимо добывать больше нефти, чем позволяют квоты ОПЕК).
Хотя Эквадор не является крупным производителем нефти, это плохо отразится на восприятии силы и значимости нефтяного картеля как организации. В настоящее время Эквадор добывает около 540 тысяч баррелей в сутки, но тот факт, что мелкие игроки больше не считают членство в ОПЕК выгодным, свидетельствует о неспособности группы управлять ценами на нефть. В прошлом преимуществом для них было именно коллективное манипулирование рынком. Хотя вряд ли следует ожидать сильной реакции на решение Эквадора в долгосрочной перспективе, способность ОПЕК влиять на цены еще больше снизится в случае выхода мелких игроков.
2. Степень соблюдения условий сделки
На предстоящем декабрьском заседании ОПЕК сообщит о незначительном росте степени соблюдения условий нефтяного пакта. В прошлом месяце агентство S&P Platts, которое отслеживает соблюдение квот членами ОПЕК, сообщило о снижении показателя до 142%. Это исследование включает только тех членов картеля, для которых эти квоты предусмотрены, тогда как Ливия, Иран и Венесуэла от них освобождены. Некоторые члены ОПЕК добывали меньше своих квот (Алжир, Ангола, Кувейт и Саудовская Аравия), тогда как Нигерия и Ирак продолжают нарушать условия соглашения.
Саудовская Аравия значительно нарастила производство с сентября (когда оно снизилось из-за атак на комплексы в Абкаике и Хурайсе), но все еще добывает меньше своей квоты. Министр нефти принц Абдул-Азиз бин Салман уже подтвердил, что в ноябре объем нефтедобычи Королевства будет равен октябрьским значениям и составит 9,86 млн баррелей в сутки.
Ирак, тем не менее, немного сократил производство. По сообщениям Argus, нефтяные комплексы на юге Ирака, которые находятся в собственности государственной компании Basrah Oil, в ноябре были загружены только на 25%. Вполне вероятно, что ОПЕК продолжит требовать от Нигерии и Ирака соблюдения условий соглашения, но, скорее всего, не добьется в этом особых успехов. Не стоит ожидать каких-либо значительных колебаний цен по результатам заседаний JTC (объединенного технического комитета) или JMMC (объединенного мониторингового комитета).
3. Без России не будет консенсуса
Эксперты полагают, что ОПЕК и ОПЕК+ не станут корректировать параметры соглашения (которое будет действовать до марта 2020) и продлят его до июня 2020 года.
Некоторые страны ОПЕК могут быть заинтересованы в ужесточении квот или считают, что прогнозы замедления спроса на 2020 год требуют пойти на этот шаг для поддержания цен, но ОПЕК не может достичь какого-либо консенсуса без России, которая вряд ли пойдет на такие изменения. Москве выгодна ситуация, при которой Саудовская Аравия и ряд прочих членов ОПЕК сокращают добычу сверх необходимого уровня, тем самым позволяя ей превышать квоту. Например, в сентябре Россия добывала в среднем 11,25 млн баррелей в сутки вместо согласованных 11,18 млн баррелей. После того, как министру энергетики Александру Новаку было вынесено предупреждение на сентябрьском заседании Мониторингового комитета, он пообещал, что Россия повысит степень соблюдения договора, но в октябре нефтедобыча снизилась всего до 11,23 млн баррелей в сутки.
Можно ожидать, что Россия продолжит идти этим курсом, особенно в зимние месяцы, когда добычу российской нефти сложно регулировать.