На днях премьер-министр Великобритании Тереза Мэй при поддержке как своей партии, так и ее главных конкурентов, партии Лейбористов, объявила о досрочных выборах в парламент. Они состоятся 8 июня. Цель маневра – поддержка на законодательном уровне, которая помогла бы ускорить ход переговоров по фактическому отделению Великобритании из ЕС, а также подготовить британское законодательство к обеспечению торговых отношений с ключевыми европейскими партнерами в новых условиях. Этот в чистом виде политический шаг направлен на решение в первую очередь экономических проблем: сократить переходное время к минимуму, сохранить фактическое присутствие британских банков в других странах ЕС и заручиться поддержкой парламента при «торговле» с Брюсселем. Надо сказать, сразу после этого объявления фунт вырос к доллару на 2,25%, достигнув отметки 1,2847 долларов за фунт, чего не было с начала 2017 года. Оправдается ли этот маневр, или же прогноз о том, что переговоры по фактическому выходу Великобритании из ЕС затянутся еще на два года, как утверждают чиновники Евросоюза?
О противоречивости технического процесса Brexit уже сказано немало: возможные экономические риски как для Соединённого Королевства, так и для Европы в целом, пересматривались уже трижды, но они ни разу не оправдались в полной мере. Скажем, предсказанное снижение роста ВВП в 2016 году с 1,8% до 1,2% на деле оказалось ростом в 1,9%, а обещанная девальвация фунта до уровня евро обернулась ростом положительного сальдо торгового баланса с ключевыми европейскими партнерами и самой низкой волатильностью по отношению к евро за последние пять лет. Международный Валютный Фонд повысил прогнозы по росту ВВП страны в 2017 году до 2% в связи с «экономическими улучшениями, превзошедшими все ожидания». При этом, в отличие, скажем, от США, уровень инфляции в Великобритании, несколько поднявшись в июле-августе 2016 (месячная инфляция поднялась до 0,7% в связи с ослаблением фунта), остается стабильным. В 2016 году он составил 2,3%, приблизительно такой же уровень ожидается по итогам 2017го. Это несколько выше целевых индикаторов Банка Англии (их цель – удержать инфляцию в районе 2%). Однако экономика страны переориентируется на внутренний рынок, при такого рода изменениях сдержать инфляцию в рамках 2% будет очень сложно. Тем не менее, недавний опрос, проведенный Wall Street Journal, показал, что уровень жизни британцев, несколько ухудшившийся к осени 2016 года, сейчас вышел на уровень до референдума. Впрочем, самые пессимистичные прогнозы Банка Англии – 2,75% в 2018 году, и то при реализации целой массы факторов (например, очередной референдум по отделению Шотландии), которые, сейчас уже очевидно, вряд ли случатся.
Более того, согласно недавним исследованиям HSBC и Central Banking Publication, мультинациональные коммерческие и инвестиционные банки плавно переводят часть своих текущих расчетных операций в фунты, а также все активнее используют британскую валюту для хэджирования рисков. Большинство опрошенных финансистов отмечают, что обеспокоены растущей неопределенностью в Евросоюзе, а также резко обострившимися отношениями между рядом крупнейших экономик ЕС на фоне выборов. По сути, Великобритания начинает восприниматься крупными международными инвесторами как безопасная гавань. Развивающиеся страны и вовсе бросились вкладывать в британские активы. Скажем, Катар с середины прошлого года инвестировал порядка 34 миллиардов евро в британскую недвижимость и в конце марта объявил о намерении инвестировать еще 5.
Меж тем, главная проблема, помимо 60 миллиардов евро, которые Великобритания должна заплатить за выход из ЕС, состоит в грядущем расколе самого британского общества. В феврале-марте прошел целый ряд демонстраций против Brexit, а решения Терезы Мэй не присоединяться к судебной юрисдикции ЕС и в случае провала переговоров по денежной компенсации превратить страну в юрисдикцию с низкой налоговой ставкой и упрощенной процедурой регистрации бизнеса вызвали негативные отклики в первую очередь среди британцев.
Конечно, досрочные выборы поднимут как рейтинг Терезы Мэй в Соединенном Королевстве, так и решимость британских властей в переговорных процессах. А это значит, что, скорее всего, в течение двух лет, которые должен занять технический выход из ЕС, Великобритания станет по настоящему независимым финансовым центром (в отличие от Норвегии, которая сохраняет нейтралитет и не стремится ни к расширению торговых отношений с другими странами, ни к финансовому доминированию). Конечно, возможны неожиданности: например, очередной провал переговоров с ЕС при полной поддержке британского общества, что приведет к отставке правительства Мэй и новому витку социально-экономической неопределенности. Однако пока все говорит о том, что Великобритания может стать новым раем для институционный инвесторов и новой безопасной гаванью для денег крупных международных компаний. В том числе и российских.
Даниил Егоров, Dukascopy bank SA