Полная занятость в США, точнее, приближенная к предельным значениям (3,9% безработицы на сегодняшний день), накачанный «бесплатными деньгами» и фискально-монетарным стимулированием (соц. программы, заместительные чеки, инфраструктурные проекты, низкие ставки и пр. и пр.) потребительский спрос, наблюдаемые сейчас в развитых странах и начавшиеся в Западной Европе около 30 лет назад, а в США — около 20 лет назад, имеют обратную сторону медали. А именно:
1) Эффект Кантильона и разрыв в материальном неравенстве — с одной стороны, и сопровождающийся экстремальной инфляцией активов и ростом иррациональности во всех сферах экономических активностей, в первую очередь финансовых рынков — с другой.
2) Долговременный негативный эффект рынка труда в режиме «полной занятости» — на выпуск и потребление, т. е. на экономический рост. Этот фактор повышает себестоимость и осложняет расширение бизнеса, т.е. выпуска, что ведет к сокращению объемов продаж и инноваций, а также к «компенсационному» увеличению маржи, т.е. росту цен.
3) Фискальное ужесточение и доктрина «справедливости и равенства» (наиболее разрушительная социально-политическая концепция во все времена, ведущая, в лучшем случае, к кратковременным утопиям, и всегда — к антиутопиям) убивает конкуренцию, сжимает выпуск, тормозит экономический рост, расширяет национальный долг и искажает мотивации всех экономических агентов — от чиновников до уборщиков, от корпораций до государственных бюро.
4) Ориентация компаний и экономических агентов в целом на доступ к государственному ресурсу: доступным деньгам и общественным благам, в частности, к бюджету и рентным источникам. Это значительно расширяет возможности кластера чиновников как экономических агентов, а значит «государства», поскольку именно национальными интересами и высокими целями прикрывается естественное желание любого государственного служащего или «бюджетника» — человека — максимизировать полезность возможностей и снизить издержки в личных целях.
Эта природная интенция прекрасна и справедлива, но для всеобщей и персональной выгоды должна реализовываться в среде свободного конкурентного рынка и либерального институционализма, а не государственного доминирования. В противном случае бюджетное донорство и рентные ресурсы становятся главными источниками накопления благ и целями конкурентной борьбы. Это определяет мотивации, ценности, субъективные полезности и общее направление социально-экономического движения.
Государство в одной из своих ипостасей (помимо формы организации социума) — это выборная, назначенная или самоназначенная бюрократия, т.е. люди. Интерполяция общих для всех биологических существ принципов жизнедеятельности (видовое развитие, максимизация выживаемости и передача своих генов в будущее, конкуренция, конфликт-сотрудничество, полезность-издержки, обман-честность, и пр. и пр.) очевидно показывает, что расширение прав властной группы неизбежно приводит к редукции прав подчиненной группы — и равновесие смещается.
Но именно свободный рынок и либеральная парадигма устройства и набора социальных, политических и экономических институтов позволяют удерживать властные группы — элиты — от беспредельного расширения, а подчиненные группы — население — от неизбежного желания заместить властные группы посредством простейших и линейных насильственных способов. Именно эта конструкция позволяет сместить конфликт как конкурентный метод максимизации собственной полезности — к сотрудничеству, как более эффективному и обеспечивающему более долговременный эффект.
Представительная демократия, либеральный институционализм с балансирующими механизмами и свободный конкурентный рынок с минимальными консенсусными ограничениями — это единственный известный до сих пор способ удержать социальное равновесие и обеспечить инклюзивный экономический рост в более или менее подготовленных социумах. Любой откат в сторону — это кейнсианское мракобесие, что, например, мы можем сегодня наблюдать в развитом мире. Так же, как и диктатура (правая или левая), смещение к которой мы видим в автократиях третьего мира (за примерами, прямо скажем, даже не надо выходить из дома).
И то, и другое — это социально-экономический и общецивилизационный откат, ведущий к безусловному смещению проградационного динамического равновесия мировой экономики и социального устройства. Добро пожаловать в сегодняшний день!