Нынешний кризис поставил рекорд по скорости восстановления финансовых рынков. Однако ситуация в реальной экономике существенно хуже и внушает серьезные опасения. Быстрого восстановления здесь не будет – перед нами пример Китая. Кроме того, существуют риски коррекции – рынки лишь ищут повод.
Нефтяная головоломка
Весь второй квартал мир занимался борьбой с коронавирусом. Однако параллельно разгорелась и мировая нефтяная война: в марте развалилась ранее существовавшая сделка ОПЕК+, а 12 апреля было объявлено о новом соглашении, подразумевавшем сокращение добычи на рекордные 10 млн баррелей в день.
Сообщение о новой сделке ОПЕК+ показалось как минимум странным для всех, кто хотя бы заглядывал в учебник экономики. О разделении рынков между игроками, договоренности о целевой цене и отмене санкций для нефтедобывающих стран не сообщалось. А ведь именно максимизация прибыли и раздел рынков, а не снижение добычи является целью любого картеля – и ОПЕК в том числе.
Объяснения этой загадке может быть три: либо нам не сообщили об основной договоренности, либо ее не достигли, либо в публичное поле попала информация только о части договоренностей. Кроме того, в апреле-мае начали происходить события, которые явно не вписывались в понимание мира.
Саудовские производители принялись вытеснять других игроков с европейских рынков, предлагая несказанно привлекательные цены. Внезапно были свернуты переговоры о поставках нефти на такие рынки, как Беларусь. Исчезла риторика о введении санкций в отношении других нефтедобывающих стран, в том числе Венесуэлы, Ирана и российской Роснефти (MCX:ROSN).
Производители нефти вернулись к традиционным рынкам сбыта – Россия практически вернула себе восточноевропейские рынки, Саудовская Аравия – западноевропейские, а американцы в результате остались на своем внутреннем рынке.
Но самое интересное было понять, о какой целевой цене договорились участники сделки. Есть подозрение, речь идет о $42 за баррель техасской нефти – и мы видим, что нефть потихоньку закрепляется на этих уровнях. Теперь главный вопрос – насколько устойчивой будет эта тенденция.
Вертолетные деньги
Другая важная тема второго квартала – помощь правительств экономическим агентам в трудную минуту. Не все объявленные меры были реализованы, хотя разговоры велись даже о таких экзотических способах поддержки, как «вертолетные деньги».
Как бы то ни было, главным событием на рынках стало беспрецедентное снижение процентных ставок в США. За ним – иногда оправданно, иногда вынужденно – последовали центробанки всего мира, стремясь предотвратить укрепление нацвалюты и избежать негативных последствий для промышленного производства своих стран.
По сути, экономики были залиты ликвидностью по самые уши, и это позволило американским финансовым рынкам довольно быстро оправиться от последствий кризиса: индексы бурно росли. А в развивающихся странах снизились доходности по всему спектру долговых бумаг – и корпоративных, и суверенных.
Однако принятые меры были эффективны не везде: так, в России резкое снижение ставок и появление больших денег на валютном рынке, возможно, было преждевременным, потому что вместо того, чтобы оказать положительный эффект на реальную экономику, это привело к избыточному давлению на обменный курс.
Кроме того, в результате политики российского ЦБ реальная процентная ставка опустилась до уровня около 3% (для десятилетних бумаг), что впервые за много лет переместило Россию в ряд не самых привлекательных стран для внешних инвесторов в госдолг. С начала III кв. мы наблюдаем отток внешних средств из госдолга России в пользу стран с более высокой доходностью – Индонезия, Малайзия, Бразилия, Южная Африка, Бахрейн, Омар, Катар и др.
Есть высокие шансы того, что в США – на основном финансовом рынке мира –околонулевые ставки останутся вплоть до 2022 года.
Вирус и его влияние
В начале II кв. внимание участников рынка было сосредоточено на динамике распространения коронавируса. Все экономические прогнозы мгновенно потеряли актуальность из-за невозможности предсказать степень влияния карантинных мер на экономику. Что касается России, то прогнозы в течение квартала менялись, и сейчас консенсусная оценка снижения ВВП по итогам 2020 г. находится на уровне минус 4-6%.
С конца августа-начала сентября прогнозы будут меняться по мере поступления достоверных данных о состоянии экономики. До конца года будут пересмотрены как минимум дважды и, скорее всего, в сторону улучшения.
Позитива рынкам может добавить долгожданное сообщение о выпуске вакцины. Но главное, чего мы ждем, – это восстановление вслед за финансовыми рынками реального сектора экономики. Пока здесь перспективы неясны. Но есть ощущение, что восстановление будет идти медленно, так же как в других странах, например, в Китае.
Курс рубля
На уровнях цен на нефть 40-42 долл. за баррель курс рубля напрямую с ценой на нефть не связан, так как ЦБ РФ по-прежнему строго следует бюджетному правилу и не скупает и не продает валюту при такой стоимости нефти. Следовательно, курс рубля в ближайшие месяцы будет определяться спросом и предложением со стороны экспортеров и импортеров, сезоном дивидендных выплат и степенью привлекательности рублевого долга для иностранных инвесторов. Экспорт и импорт ужались, но торговый баланс по-прежнему находится в положительной зоне. Мы не ожидаем до сентября каких-либо драматических движений валютного курса. С сентября движения курса будут определяться темпом восстановления реального сектора и объемом экспорта.
Будут ли санкции?
Россия остается страной с серьезными санкционными рисками, что делает ее уникальной в ряду развивающихся рынков. Россия – постиндустриальная экономика и общество, но, в отличие от других развивающихся рынков, которые находятся на стадии индустриализации, российские риски не экономические, а политические, что затрудняет прогнозирование и оценку активов.
Сегодня финансовые рынки, рекордно быстро отыграв весеннее падение, ждут повода, чтобы скорректироваться, и этим поводом могут стать новые санкции. Предсказывать санкции неэффективно, потому что работают только те, которые спрогнозировать невозможно. Об этом прекрасно знают все, кто их вводит. Тем не менее, фактор неопределенности, связанный с санкциями и отпугивающий инвесторов, в том числе с рынка ОФЗ, сохранится до президентских выборов в США в ноябре.
Что делать инвесторам
Сейчас рынки – и акций, и облигаций – находятся на довольно высоких уровнях, не соответствующих текущему состоянию реального сектора экономики. Возможны два сценария: либо реальный сектор начнет резко восстанавливаться и таким образом догонит котировки, либо, наоборот, фондовые рынки скорректируются вниз, чтобы более точно отражать ситуацию в реальном секторе. Мы склоняемся ко второму сценарию, поскольку косвенные данные о реальном состоянии экономики внушают мало оптимизма.
Надежных критериев оценки состояния реального сектора практически нет – по малому и среднему бизнесу, особенно сфере услуг, которые чувствуют себя намного хуже крупных предприятий, не существует ежеквартальной отчетности. Если воспользоваться корреляцией потребления электроэнергии и состояния экономики, то сегодня можно говорить о снижении ВВП на 6-7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Другой индикатор – снижение розничных продаж – более аккуратный, и он показывает снижение потребления в июне примерно на четверть по сравнению с прошлым годом. Май также был неважный.
Ввиду возможной коррекции сейчас массовым инвесторам лучше взять паузу и в рынок не входить, за исключением некоторых точечных историй – тех имен и секторов, которые выигрывают от кризиса.
В числе таковых крупные компании со сложившейся репутацией, имеющие 2-3 торгуемых инструмента. С точки зрения секторов в наиболее привлекательной позиции находятся экспортеры: им помогают снижение рубля, восстановление Китая и стабилизация мировых рынков нефти и газа. Кроме того, в выигрыше компании новой экономики: пандемия многократно ускорила переход населения на цифровое потребление.
Павел Теплухин, генеральный партнер Matrix Capital