«Сдержанная инфляция делает низший и средний класс беднее, но они этого не замечают», — цитирует Der Spiegel слова Эндрю Босомворта из PIMCO Germany.
Рост популизма, о чем свидетельствуют успехи Дональда Трампа, Берни Сандерса и Александрии Окасио-Кортес, уходит корнями в неравенство доходов населения, которое достигло максимальных значений со времен 20-х годов прошлого века.
По данным Economic Policy Institute, 1% населения получает 21% от суммарного дохода всех Соединенных Штатов, чего не наблюдалось с 1928 года.
Углубляющаяся пропасть между богатыми и бедными обусловлена различными социальными, политическими и экономическими факторами, но одну из важнейших причин все игнорируют. Это — Федеральная резервная система.
ФРС играет ключевую роль в обеспечении экономического роста и параллельно вносит свой вклад в растущий дисбаланс экономических классов.
Пропасть все глубже
Последнее десятилетие фондовые рынки росли, и чистый капитал домохозяйств достиг исторического уровня. Данные отражали очевидный взлет экономики.
Однако подавляющее большинство американцев этого не ощутили. Как отметило издание WSJ:
«Согласно последним данным, капитал домохозяйств "средних" 20% в период с 1989 по 2016 год вырос на 4% до 81 900 долларов США (с поправкой на инфляцию). При этом средний капитал "верхних" 20% домохозяйств более чем удвоился и составил 811 860 долларов. А 1% богатейших граждан в среднем стал богаче на 178% (11 206 000 долларов США)».
Иными словами, стоимость активов для всех домашних хозяйств США с 1989 по 2016 год увеличилась на 58 триллионов долларов (с поправкой на инфляцию). Издание WSJ проанализировало данные ФРС и выяснило, что самый зажиточный 1% американцев получил 33% этой прибыли — 19 триллионов долларов.
Политики и Федеральный резерв упустили важный момент: «фондовый рынок» ≠ «экономика».
Этот разрыв в уровнях благосостояния может быть напрямую связан с десятилетием сверхмягкой денежно-кредитной политики, которая принесла пользу только владельцам корпоративных активов и тем, у кого были деньги для инвестирования в финансовые рынки. Однако такая политика не позволила добиться существенных темпов роста заработной платы или полной занятости.
«Но Лэнс, согласно СМИ, безработица была на исторических минимумах».
Это так, но показатель достигался за счет большого количества людей, которые больше не считаются экономически активной частью населения. Если мы посмотрим на полностью занятых (которые содержат семьи) и уберем всех старше 54 лет (чтобы не делать поправку на работающих пенсионеров), то увидим совершенно другую картину. Слабый рост полной занятости является ключевым фактором, объясняющим слабость роста экономики и заработных плат.
Издание New York Times предоставило более подробный анализ:
«Экономика Америки почти удвоилась за последние четыре десятилетия, но сильные показатели экономического здоровья нации скрывают неравномерное распределение благ. Небольшая часть населения захватила большую часть новых богатств, и пандемия коронавируса обнажила последствия неравного распределения».
Конечно, большой вклад в разрыв уровней благосостояния внес рост фондового рынка, накачанный триллионами ликвидности со стороны Федеральной резервной системы. Как отмечает NYT:
«Конечно, состоятельные люди, как правило, владеют акциями, и средний капитал 10% богатейших домохозяйств с 2007 по 2016 год (последний год, за который ФРС выпустила данные) вырос на 13 процентов».
Еще один способ проанализировать эту проблему — посмотреть на рост собственного капитала домохозяйств верхних 10% и всех остальных американцев.
С 2007 года эти 10% населения были единственной группой, чье благосостояние увеличивалось; при этом им принадлежит 84% фондового рынка.
Это не процветающая экономика. Это искаженная экономика.
Виновата ФРС
Все это может быть напрямую связано с интервенциями ФРС. В течение 2009-2016 гг. Федеральная резервная система держала ставки практически на нулевом уровне и наводнила финансовую систему 3 раундами количественного смягчения (QE), проследив, что финансовые условия являются чрезвычайно благоприятными. Взамен банки должны были использовать низкую процентную ставку для кредитования предприятий, а те, в свою очередь, нанимали сотрудников, поддерживая потребление и стимулируя экономический рост.
К сожалению, все получилось не так, поскольку денежно-кредитная политика лишила банки стимула к кредитованию. Вместо этого ликвидность пошла на фондовый рынок, в котором банки напрямую заинтересованы. В то время как цены на акции росли, нижние 90% экономики сводили концы с концами, что ограничило экономический рост.
Учитывая, что банки не вкладывали деньги в экономику, а ограничивали потоки в собственных финансовых интересах, падение скорости денежного обращения не должно никого удивлять.
Если предположить снижение ВВП на 15% во втором квартале, то разрыв между ФРС, фондовым рынком и реальным сектором станет совершенно очевидным. 90% американцев не ощутят никакого восстановления экономики.
Многие (особенно ФРС) не понимают, что естественные темпы экономического роста снижаются из-за их собственных практик.
«Околонулевые процентные ставки стимулируют рост задолженности, не связанной с производством. Рост долговой нагрузки, и особенно кредитного плеча, фактически подрывает будущий рост, перенаправляя капитал на обслуживание задолженности».
Рост корпоративного долга, который в последнее десятилетие использовался главным образом для непроизводительных целей (таких как выкуп акций и выплата дивидендов), способствовал замедлению экономического роста.
Закон о Федеральной резервной системе требует, чтобы денежно-кредитная политика обеспечивала достижение максимальной занятости, стабильных цен и умеренных долгосрочных процентных ставок. Проблема заключается в том, что Федеральная резервная система ориентируется на инфляцию в 2%. Чего они не понимали, так это того, что их политика надула долговой пузырь, который замедлял экономический рост и сдерживал инфляцию. В результате пострадали низший и средний класс американцев, тогда как богатые становились еще богаче.
ФРС сделает только хуже, но у нее нет выбора
Сейчас, когда экономика оказалась на грани «депрессии», а впереди нас ждут президентские выборы, у Федерального резерва есть два пути:
-
Позволить капитализму взять своё: корпорации обанкротятся и будут вынуждены провести реструктуризацию, поскольку целое десятилетие они выкупали собственные акции и наращивали благосостояние своих руководителей в ущерб зарплатам работников; или
-
Помочь «недобросовестным игрокам» еще раз, чтобы предотвратить ребалансировку, которая могла бы обеспечить экономике более высокий уровень органического роста в будущем.
Баланс ФРС приближается к 10 триллионам долларов, и становится понятно, какой выбор сделала ФРС. Не допустив дефолтов, реструктуризации и «социализируя убытки», регулятор поощрил спекулятивные практики и «недобросовестное поведение».
Из-за ФРС пропасть между бедными и богатыми углублялась целое десятилетие, и в следующие десять лет, к сожалению, станет только хуже.
Хотя многие надеются на V-образное восстановление экономики после ее перезапуска, на это может уйти гораздо больше времени, чем ожидается.
Растущий долг и дефицит препятствуют органическому росту, и на плечи налогоплательщиков ляжет дополнительная нагрузка, что еще сильнее подорвет долгосрочные темпы развития. На приведенной ниже диаграмме показаны 10-летние показатели темпов годового роста на протяжении всей истории наблюдения, а также прогнозируемые уровни задолженности и роста на следующее десятилетие.
Анализ исторических данных довольно ясно показывает грядущие последствия решений ФРС. Что еще более важно, политика регулятора накладывается на уже существующие препятствия экономическому росту:
-
Падение нормы сбережения;
-
Старение населения;
-
Огромная долговая нагрузка;
-
Снижение экспорта;
-
Замедление роста ВВП;
-
Недостаточные темпы создания рабочих мест для молодого населения;
-
Отсутствие эластичности кривой спроса-предложения;
-
Слабое промышленное производство;
-
Рост зависимости от эффективности производства.
Краеугольным камнем, как и в Японии, остаются демография и процентные ставки. По мере старения населения снижаются темпы сбережения, а зависимость от социального обеспечения растет. Пенсионная проблема, в свою очередь, потребует дальнейшего роста госдолга.
А еще 4-6 триллионов долларов в виде QE надуют новый пузырь, призванный сгладить последствия пробоя предыдущего.
Проблема заключается в том, что после десятилетия накачки потребления в целях стимулирования экономической активности дальнейшее расширение пропасти между бедными и богатыми, увеличение долговой нагрузки и низкие темпы экономического роста будут сказываться на экономических возможностях основной массы американцев.
Стимулирование экономического роста посредством увеличения объемов задолженности имеет смысл только в том случае, если «рост любой ценой» одинаково выгоден всем гражданам. К сожалению, мы обнаруживаем разницу между «ростом» и «процветанием».
Инфляционная политика, которая сводит к минимуму обеспокоенность в отношении долгового бремени, одновременно ускоряя рост нагрузки, серьезно подрывает экономическую и социальную стабильность.
Соединенные Штаты не защищены от социальных потрясений. Проблемы усугубляются неспособностью общественности понять, почему так происходит. До тех пор, пока политика ФРС не будет публично оценена и пересмотрена, проблемы будут накапливаться.
Но на текущем этапе, похоже, у ФРС просто нет иного выбора.