Как и предполагалось, последствия затянувшегося процесса выхода Великобритании из ЕС оказались негативными в долгосрочной перспективе. С одной стороны, снизившийся курс фунта и скачкообразный рост евро по отношению к валютам развивающихся стран (текущее соотношение – 1,14, небывало мало) оказал значительную поддержку товарному экспорту, что вылилось в рост промышленного производства на 2,6% год к году (ниже прогнозов в 2,9%, однако сохранена стабильность с февраля), однако торговый баланс государства по-прежнему отрицательный. С другой же стороны, рост ВВП Великобритании в первом квартале составил 0,1% против прогнозируемых 0,4%. В апреле, по данным Банка Англии, динамика сохранилась, что и помешало регулятору повысить ключевую ставку. Инфляция, снизившаяся до 2,5% с 2,7%, вопреки мнению целого ряда экспертов, как раз проблемой не является, так как вполне совпадает с таргетом, озвученным Банком Англии в конце 2017 года (2,3% - 2,5%), а вот ограничение выхода на новые рынки – действительно, проблема. Одним из таких рынков могла стать Россия. Текущие экономические, а не политические изменения в Соединенном Королевстве, на наш взгляд, поставили крест на торговом сближении Великобритании и России на ближайший год, а то и на два.
В первую очередь, стоит отметить, что более 40% британского экспорта составляют финансовые услуги, а британские банки, как известно, сейчас находятся в состоянии неопределенности, в какой юрисдикции они работают. Пока у британских властей есть время по приведению собственной юрисдикции в соответствие с европейской, однако оно истекает, а решать что-то надо. Банки, обслуживающие торговые операции, пока работают в рамках общеевропейской юрисдикции, потому что экспортеры и торговые компании в основном работают в рамках торгового договора с ЕС, подписанного еще до Brexit. Стремление британских властных кругов его изменить уже сделало лидера Лейбористов Джерома Корбина чем-то вроде национального героя – так как, по его мнению, Великобритания должна полностью поменять структуру тарификации и взимания пошлин с торговых агентов, а также квоты на импорт и экспорт различного рода товаров. Именно это решение помогло бы открыть российский рынок для британских торговых компаний, а стало быть, и начать сближение российских компаний, которые и без того котируются на LSE (правда, большинство ушло на малую площадку из-за чрезвычайно высоких требований большой). Пока такое решение не принято, а риторика британских лидеров отдаляет либерализацию торговых отношений с развивающимися странами все больше.
Главной проблемой для британских компаний – в том числе и банков – станет возможное возвращение физической границы с Ирландией, крупнейшим торговым партнером Великобритании и крупнейшим же импортером британских финансовых сервисов. В 1998 году, как результат Good Friday Agreement, она была снята, однако сейчас она может появиться вновь, по крайней мере, переговоры о сохранении свободного режима пересечения границ гражданами и товарными потоками обеих государств постоянно буксуют. Чем дольше затягиваются переговоры, тем хуже будут последствия для экономик обеих стран, а согласно недавнему выступлению Терезы Мэй, ситуация вряд ли изменится раньше середины июня.
Возвращение границы означает резкую смену парадигмы работы британских финансовых сервисов. Это может подстегнуть британские власти к дезинтеграции из европейского экономического пространства, что в перспективе полугода может означать самые различные последствия для России, вплоть до возвращения России на британские рынки капитала. Однако этому решению будет предшествовать достаточно сложный экономический период, который обязательно скажется на масштабах притока капитала в Россию из Великобритании (по данным EPRF, за четыре месяца текущего года Великобритания стала второй страной по объему портфельных инвестиций в Россию после Швейцарии).
В целом, помимо нарастающих экономических проблем как в Еврозоне (низкая инфляция, чрезвычайно дорогой евро и, как следствие, снижение торговых оборотов с развивающимися странами), так и в Великобритании, проблемой дальнейших перспектив является неопределенность в позиции как правящих кругов Европы, так и политиков Великобритании относительно дальнейшего сотрудничества с развивающимися странами. С одной стороны, Европа стремится освободиться от слишком тесных экономических и политических связей с США; поводом к активизации этих процессов стали заградительные тарифы на сталь и алюминий. С другой же – Европа сохраняет консервативный настрой в отношении развития торговых отношений с развивающимися странами. Конечно, текущая неопределенность – явление временное, но, по нашим расчетам, раньше осени текущего года разрешить стоящие перед руководством Великобритании и Единой Европы вопросы не удастся. А значит, кризис будет продолжаться, и поток инвестиций из Великобритании в Россию будет только снижаться.
Руководитель управления торговых стратегий Dukascopy Bank SA Даниил Егоров