МОСКВА (Рейтер) - Ниже следуют высказывания министра экономики РФ Максима Орешкина на Саммите Рейтер:
БЮДЖЕТ
Тот бюджет, который сейчас получился – хорошая база для нового правительства. Консолидация 2018 года - самая жесткая из того, что мы видели за последние несколько лет. Впервые сокращаются расходы в номинальном выражении.
Когда новое правительство начнет формировать новый бюджет, оно не окажется в ситуации необходимости принимать исключительно жесткие решения, будет определенная гибкость. И эту гибкость можно повысить, если сам бюджетный процесс переработать, сделать его более эффективным и более ориентированным на результат.
В ближайшие год-два надо будет привести весь бюджетный процесс и весь анализ на качественно новый уровень, чтобы поменять структуру расходов. Пока процесс идет очень трудно.
Нужно четче определить цели по каждой госпрограмме. То есть, грубо говоря, в здравоохранении оставить не 50 разных целей, а пять целей, из которых самая важная - продолжительность активной жизни. И все проекты смотреть с точки зрения того, какой они эффект оказывают именно на этот показатель. Важно также для расходов оценивать прямые или косвенные эффекты. Если, к примеру, какой-то проект позитивно влияет на сокращение смертности в трудоспособном возрасте, одновременно это и положительный эффект для экономики, а, значит, и рост доходов в дальнейшем.
Когда говорят, что надо просто увеличить расходы на здравоохранение или образование - эта дискуссия неплодотворна. Потому что надо смотреть, на что конкретно увеличить, какой эффект это даст.
РЫНОК ТРУДА
Очень серьезная вещь (выбывание рабочей силы), процесс будет продолжаться ближайшие пять-шесть лет. У нас перелом происходит в 2022-2024 годы по динамике. В 1999 году был минимум по рождаемости у нас. В странах с нормальной демографической пирамидой новое поколение приходит с современными навыками, занимает рабочие места в современной экономике на современных производствах, и с их приходом структура рынка труда меняется в пользу новых отраслей.
Чтобы добиваться высоких темпов роста с нашей демографией нужно, чтобы то поколение, которому сейчас 30, 40, 50 лет меняло свои навыки, знания, сферу работы, что происходит гораздо более болезненно и тяжело. У нас склонность к обучению в течение всей жизни одна из самых низких в мире. А современная экономика - ты должен постоянно учиться, постоянно меняться. Поэтому во многом экономический рост зависит от того, как эти процессы изменения людей в средних поколениях будут происходить.
По сравнению с 2000-ми годами это даст минус для экономического роста в несколько процентов.
ОЖИДАНИЯ ИНВЕСТОРОВ
Неопределенности все меньше. Если общаться с компаниями российскими и иностранными, посмотреть опросы, ожидания и опасения относительно рисков и неопределенности, снижаются устойчиво.
Я бы сказал, что проблема не только в неопределенности, проблема еще в отсутствии оптимизма. Его возвращение еще будет некоторое время продолжаться.
Тот, кто не боялся и инвестировал в 2015 году, сейчас снимает все сливки. Это же экономика. Если предприниматель боится, то он не предприниматель, а дискуссант.
ПРОЕКТНОЕ ФИНАНСИРОВАНИЕ
Фабрику проектного финансирования должны запустить в январе-феврале.
Механизм фабрики проектного финансирования нацелен на то, чтобы снять ограничения системного характера. Это вопрос поддержки финансирования там, где оно по системным причинам отсутствует. Я считаю, что у нас финансовый рынок имеет достаточную глубину, чтобы все российские компании занимали здесь.
Например, мы много обсуждали с ЦБ и договорились, что к такого рода кредитам изменится отношение у ЦБ. Потому что исторически любой кредит на SPV с трехлетней инвестиционной фазой и с 15-летним сроком погашения ЦБ сразу записывал в 100-процентное резервирование. Обычно через такую схему выводили активы из банков.
Экономика меняется, становится более прозрачной, банковская система становится более прозрачной. И сейчас это уже является таким серьезным тормозом для механизма проектного финансирования. Поэтому договорились, что в рамках этого механизма ЦБ начнет постепенно даже не ослаблять, а нормализовывать требования к такого рода активам.
Предыдущая программа проектного финансирования была ущербна потому, что фондирования со стороны ЦБ быть не должно. Это моя четкая позиция, ЦБ не для этого существует. Не должно быть также чиновников, которые определяют, какие проекты брать, а какие не брать. Сейчас абсолютно другая схема, абсолютно рыночная. Финансирование получают те проекты, риски которых готовы взять на себя НПФы, коммерческие банки. ВЭБ здесь выступает как платформа для проектного финансирования.
С капиталом в банковской системе проблем нет. У крупных госбанков нет проблем с капиталом, нормативы достаточности Сбербанка (MCX:SBER), ВТБ (MCX:VTBR) выше минимальных уровней. Такое требование к резервам и капиталу означает, что банки, чтобы окупить доходность на капитал, должны закладывать очень высокие ставки. Замкнутый круг.
Государство готово снять риск высокой инфляции. В итоге финальная ставка будет строиться как инфляция 4 процента плюс доходность по инфляционным облигациям и плюс кредитная премия.
Доходность для банков здесь будет повышенной. Ставка на выходе будет фиксированной не более 10 процентов, а маржа, которую станут получать банки, в зависимости от микса - 3-4-5 процентов.
Для того, чтобы расти темпами выше среднемировых, нам каждый год нужно дополнительно 5 триллионов рублей инвестиций.
РУБЛЬ
При цене на нефть, которая сейчас есть, сильных изменений в курсе не вижу... Движение от 58 до 63 рублей - не такое сильное. Это меньше 10 процентов. Курс 63 рубля на конец года - это сценарий при более низкой нефти. У нас есть расчеты при более высокой цене, и там рубль крепче.
В апреле мы говорили, что рубль переоценен, почему? Рост вложений в ОФЗ, активные заимствования на рынке еврооблигаций - это все рубль придавливает и он укрепляется. Плюс на рынке сформировались сильные ожидания, что будет 55. Это привело к отклонению от фундаментальных значений.
Сейчас мы находимся вблизи фундаментальных значений – с апреля реальный курс снизился на 10 процентов.
Прогноз дефицита текущего счета в третьем квартале - $5,5 миллиарда - Минэк не менял.
ИНФЛЯЦИЯ
Для ЦБР, для денежно-кредитной политики, сейчас задача стала гораздо сложнее, чем была. Когда инфляция 17 процентов, а цель - 4 процента, то с точки зрения технико-экономической - это очень простая задача. Нужно поставить высокие ставки и сдерживать политическое давление. Если ты ошибся и сделал ставку больше, то траектория чуть быстрее вниз пошла, меньше - медленнее, но все равно идет к цели.
Сейчас технико-экономически задача стала гораздо сложнее, потому что для того, чтобы удерживать инфляцию в 4 процента, нужно понимать все процессы, которые происходят, прогнозировать точно на 6-12 месяцев вперед, что происходит и соответствующие решения принимать.
Колебание большую часть времени в коридоре плюс-минус полпроцента приведет к более быстрому заякорению. Если будут выбросы - то инфляционные ожидания могут подскочить как вверх, так и вниз.
Если совокупный спрос будет расти за счет инвестиционного, а не потребительского кредитования, то это среднесрочно несет гораздо меньше инфляционных рисков. Посмотрите, что из-за большой волны инвестиций в сельское хозяйство произошло с ценами на овощи, на огурцы, помидоры, с большими объемами инвестиций в теплицы по всей стране? Посмотрите, что происходит с ценами на свинину, птицу - либо отрицательные темпы роста цен, либо близкие к нулю. Потенциальный рост становится больше. И возможность расти совокупному спросу становится больше, если в структуре этого совокупного спроса инвестиций больше.
(Дарья Корсунская, Оксана Кобзева, Андрей Остроух, Кира Завьялова, Полина Никольская, Злата Гарасюта, Екатерина Голубкова, Денис Пинчук. Редактор Дмитрий Антонов)